Бухгалтер 2, или Всё наперекосяк - Андрей Ильин

Василий увидел, что змей в середине толще, будто кого-то уже сожрал и теперь переваривает. Сверху дверца, под утолщением пустое пространство, выложенное камнем.

– Вот здесь, – показал Андре, – крышка. Через нее внутрь кладут живого человека и разводят огонь. Под брюхом змея. Человек заживо запекается.

Андре перевел дух, хитро посмотрел на Василия:

– Фишка в том, что жертва начинает кричать. Специальные приспособления в горле змея преобразуют крик в рев. Рев дракона! И чем громче ревет дракон, тем угоднее жертва, вот так!

Вокруг уже сгустились сумерки. Глаза бога змея ярко светятся в полумраке. Под брюхом змея Василий видит приготовленные дрова. Посмотрел на Андре:

– Вы собираетесь провести ритуал?

– Да, – ответил улыбающийся Бибиков, – сегодня же ночью.

– И кто…

– Вы, кто ж еще? – не дал договорить усмехающийся Андре.

Василий не успел ничего сказать, тело пронзила боль, мышцы скрутила судорога…

Сознание возвращается медленно, будто всплываешь из глубокой воды. Сначала ощутил боль во всем теле, потом восстановился слух и осязание. Почувствовал себя сидящим на стуле. Ноги, руки, спина плотно привязаны к подлокотникам и спинке. Резкий запах нашатыря заставил дернуться, откинуть голову. Краем глаза видит исчезающую в темноте руку с белой ваткой. Запах нашатыря пропадает. Тело ноет, каждая мышца дрожит. Покрутил головой, разминая шею, осмотрелся. Большое темное помещение. Вокруг черные люди, глаза и зубы сверкают (тьфу, черт, это же негры!) Напротив, в кресле с высокой прямой спинкой, восседает Андре. Справа и слева горят толстые свечи в высоких, в рост человека, подсвечниках. Тусклое пламя освещает только голову. Одет в черное и бесформенное, кажется, что голова сама по себе висит в темноте. Глаза моргнули, черная щель рта приоткрылась, раздался голос:

– Надо ли объяснять, почему вы?

– Надо, – хрипло, будто после сна, ответил Василий, – вдруг сведения ошибочны или неточны?

– Сведения верные, – бесстрастно ответила голова, – вас опознал пилот вертолета. Сколько вы разбили моих белых вертолетов, пять или шесть?

– Четыре. Из них два угнал, а разбил потом.

– Тоже неплохо, – кивнула голова, – но первое подозрение появилось в ресторане. Тот парень с тортом и девка с плакатом – они же были на мушке, как только задницы оторвали от стульев. Да и вы, кстати, когда подошли. Наивно полагаете, что если рядом нет тупорылых бодигардов, то меня не охраняют? А это приглашение провести выходные в загородном доме… Вы всерьез думаете, будто я стану приглашать к себе первого встречного только за то, что он защитил меня от тортика?

У Василия немного кружилась голова.

– В ресторане вас сфотографировали во всех ракурсах, – продолжал Андре, – прогнали по базе данных Интерпола, ФБР, вообще по всем базам данных государственных чиновников, бандитов, воров и террористов. Вас нигде нет. И только пилот опознал вас. Это, кстати, спасло ему жизнь, а то уж слишком неправдоподобно выглядели его рассказы.

– И теперь за четыре старых вертолета вы меня казните? Для вас это же мелочь! – удивился Василий.

– И еще полторы сотни верных мне людей, – тихо добавила голова. – Но это мелочь для меня, а не для вас! Слишком много всего для одного Васи Барабанщикова, простого русского паренька. Да, чуть не забыл! Драка возле ресторана тоже была не просто так. Ее засняли, видеозапись показали специалистам. Так вот, они все в один голос заявили, что так дерутся только сотрудники спецслужб, диверсанты-убийцы. Аппаратура зафиксировала, что у вас даже пульс не изменился – так, на двенадцать ударов увеличился.

– Брешут! Дрался, как умею!

– Вот, вот, именно как умеете. Разумеется, приемов бесконтактного боя вы не показывали и одним пальцем не убивали, но постановка рук, корпуса, точность движений и абсолютное хладнокровие говорит о многом.

Василий вздохнул:

– И вы даже не спросите, на кого я работаю?

– А не все ли равно? – хмыкнул Андре. – За свою жизнь я приобрел столько врагов, что нет смысла их считать.

– Да-а, – сказал Василий и покрутил головой, – и когда меня… э-э… того…

– На рассвете, – любезно ответила голова, – мои чернокожие друзья проведут церемонию рано утром. У них почему-то так положено. Я буду спать, посему прощайте.

Андре бросил несколько слов на незнакомом языке. Василия подхватили сильные руки, понесли, не давая коснуться земли. Через несколько минут торопливой ходьбы оказался рядом с капищем языческого бога. С Василия сняли веревки, втолкнули в каменную нору, в которой можно только сидеть. Громко лязгнула железная решетка, вход закрылся. Шаги стихли. Василий принялся ощупывать решетку, замок в слабой надежде найти изъян. Бесполезно. Вдруг в могильной тишине раздалось хриплое мяуканье, мощный рык. Василий шарахнулся от решетки, затылок больно врезается в камни. Видит горящие в темноте глаза, ноги инстинктивно поджимаются. В тот же момент громадная когтистая лапа бьет по тому месту, где секунду назад была его нога. «А-а, хитрый черт, потому и не сторожит никто! – подумал Василий. – Голодный тигр самый лучший часовой». Положение складывается уж совсем плохое. Тут не знаешь, как решетку сломать, так тебе еще и зверюгу подсунули. Тварь ложится перед решеткой, жуткие глаза плотоядно смотрят на человека.

У Василия уже зад занемел от неподвижного сидения, когда послышались тихие шаги. Тигр насторожился, встал, почему-то замурлыкал и бросился в темноту. Барабанщиков приготовился услышать душераздирающий вопль, кровожадное рычание. Вместо этого из тьмы появилась фигура в черном одеянии. Приблизилась, луна осветила страшное лицо в язвах или наростах. Тигр спокойно идет рядом, будто дорогу показывает.

– Это еще что? – насмешливо спросил Василий, – ожившие боги джунглей или местный цирк?

Человек в черном хихикнул. Голос показался странно знакомым, Василий настороженно всмотрелся. Человек неторопливо снимает маску и встает так, что бы луна осветила лицо.

– Элеонора! – ахнул Василий, – вы что же, по ночам злым духом работаете?

– Нет, я во плоти, – смеясь, ответила женщина. – И почему злым духом? А может, добрым?

– С такой ро… э-э… А почему вас тигр не ест?

– Потому что это – моя Мурка. Это тигрица. Я вырастила ее из маленького тигренка. Она моя самая верная подруга, – сказала Элеонора, обнимая «Мурку» размером с годовалого бычка.

– Да-а… ну, блин, дела! – окончательно растерялся Василий.

– Моя Мурка всегда гуляет по ночам, – продолжала рассказывать женщина, – она лучше всякой охраны.

– В вас пропал талант укротителя, – пробормотал Барабанщиков.

– Не пропал, а воплотился в Мурке! – возразила Элеонора. – А за что вас сюда? Вы тоже бандит?

– Нет, здесь другие бандиты.

– Ну как же, – не унималась она, – я слышала, как вас опознал пилот Андре. Рассказывал про вас какую-то фантастику, будто вы голыми руками убили сто человек, вооруженных до зубов, а его вертолет и вовсе камнем сбили. Неужели правда?

– Да нет, что вы! Конечно, не камнями и не голыми руками. И вертолетов было четыре, а не один. Бандитов не считал, помню только, что их в большую кучу собрали. Вы им верьте больше, не такое наврут.

– Ну вы и нахал, господин Барабанщиков, – изумилась Элеонора. – Я видала врунов, но такого еще нет… А как у вас это получилось?

– Мадам, я с удовольствием рассказал бы вам, но в другой раз. Меня казнить собрались, как-то не до рассказов.

– Ну да, – спокойно сказала Элеонора, поглаживая тигрицу за ушами, – вы же бандит.

– Нет! – зашипел Барабанщиков, – я не бандит. Я наоборот, защищал людей от бандитов вашего мужа и не давал им выкрасть ценную вещь. И здесь я для того, чтобы вернуть украденное.

Элеонора молча гладила свою Мурку, та довольно урчала и поглядывала на Василия: сиди, мол, и не чирикай, а то съем!

– Да, вы правы, – нарушила молчание женщина, – мой муж действительно… это самое. А то, что вы сделали там, в Камбодже, бандит делать не станет. Как мне вам помочь?

От неожиданности Василий подпрыгнул и больно стукнулся макушкой. Мурка предостерегающе рыкнула, женщина засмеялась.

– Ух, е …у-у… Принесите мой чемоданчик, – горячо зашептал он, – и подержите свою кошечку полчаса.

– И все? – удивилась Элеонора.

– Нет, конечно, но и на этом спасибо.

Через несколько минут бесконечного ожидания, когда уже стало казаться, что над ним подшутили, послышались легкие шаги. Женский силуэт медленно приблизился, изящная рука одним движением сняла безобразную маску, оказавшуюся всего лишь прибором для ночного наблюдения.

– Я люблю по ночам гулять, – со вздохом сказала Элеонора. Достала из рюкзачка чемоданчик и через решетку передала Василию.

– Почему вы решили мне помочь?